Когда в душе ревут метели,
В святое верится с трудом.
Глазам и сердцу надоели
И этот двор, и этот дом.
И я, судьбой приговорённый,
Рисую молча жирный ноль.
Меня здесь нет – я заключённый,
Моя свидетельница – боль.
Но есть за болью область духа,
Где начинается покой.
Там чувства спят, а глаз и ухо
Не знают формы никакой.
Зачем, ты спросишь жизнь такая,
Удобно ль в клетке соловью?
Не знаю, друг ты мой, не знаю,
Но Бог терпел, и я терплю.
2008-10
|